— Сэр Берг, я не вижу последнего вызывавшего Вага Ольта.
— В живых его уже не увидит никто. — Кивок в сторону
кучи мяса, костей и железа, лежащей в луже крови.
— Тебя здесь ничто не держит.
Оглядываю площадь: почти все при деле, вовлечены в не понятный мне процесс даже Абу с Дорном. Вот и однорукий суетится. Заметив мой взгляд, выпрямился и поклонился в пояс. Странно. Ладно, домой, пора баиньки. Выстраиваем походный ордер. Впереди — Матвей, с боков — на всякий случай я с Дуняшей, в тылу — походный госпиталь «Парацельс» в виде Наты. Добираясь до корчмы, Матвей раз десять отмахивался от вооруженных до зубов любопытных и посылал их туда, куда они и шли, — то есть на площадь. Интересно все же, что там произошло? Поединок был нарушен, это ясно. Но как и почему так все возбудились, я не понял, но сил спрашивать нет. Это копье тьмы еще… Навалилась жуткая усталость.
Вот и «Пьяный кабан». Ворота закрыты, но у калитки стоит Яр. Вопросительный взгляд Молчуна, отмашка Матвея — мол, все потом, — и мы поднимаемся наверх. Пока Ната и Дуняша суетятся в комнате дяди, я раздеваюсь и ложусь поверх одеяла. Несмотря на данное Нате обещание, я позорным образом засыпаю.
Город Рейграр, королевский дворец, королевский кабинет.
— Ваше величество, я все равно прошу вас удовлетворить просьбу сэра Лэнса, графа эл Кона.
— Онгвир, видел я этого графа и эту жирную свинью Горта, чтоб он сдох. Я это требование засуну ему в… место…
— Ваше величество, извините за мою дерзость, но я снова прошу вас. Я знаю ваше отношение к гильдии. Во дворце многие забыли, как сэр Берг тридцать лет назад совершил коронное преступление и как ваш отец не только не казнил его, но и наградил, а потом повторил его действия в этой комнате.
Кабинет запомнил негромкий смех.
— Именно поэтому и нельзя, чтобы у ваших недругов был хоть малейший шанс распускать о вас сплетни. Не нужно, чтобы у некоторых просыпались ненужные воспоминания.
— Онгвир, мне…
«Утро красит…» Нет, уже не красит. На дворе скоро будет полдень. Неплохо поспал, а вот рядом пристроилось что-то мягкое и нежное. Ната! Твою тещу. Пригласил девчонку, она согласилась, а я самым позорным образом заснул. Стыдоба, позор. Даже не так: ПОЗОРИЩЕ!!! Да за такое унижение девчонки меня убить мало, и никакие оправдания не помогут. Краткая ревизия тела и обстановки. Вроде все на месте, и ничего не прибавилось в самых неожиданных местах. Заснул, не разбирая постели, а теперь лежу под одеялом. Ната, ты действительно самая умная, добрая и понимающая женщина в мире. Красивых много, а вот таких… Даже завидую тому, кому достанется такое сокровище. Нужно как-то исправлять ситуацию. Стараюсь осматриваться осторожно: не хватало еще разбудить Нату. Она лежит спиной ко мне, свернувшись в клубочек. Золотистые длинные волосы рассыпаны по плечам и спине, тоненькие ручки едва шевелятся в такт тихому посапыванию. Осторожно освобождаю от волос лицо и шею. Какой я дурак. Ведь она наверняка вчера сильно устала. Какое у нее было лицо, когда она спасла Матвея! В тот момент ей можно было дать лет на десять больше. А ты, кобелина, все об одном и думаешь. Резкий, заглушённый стеклом крик на улице. Ната вздрогнула и, не проснувшись, еще больше сжалась в комочек. Чего ты боишься, маленькая, что тебе снится?
— А ты как думаешь? Для чего молодой, красивой, умной девчонке здесь находиться и заниматься охотничьим промыслом? Что у нее — денег мало? Да ее, с таким боевым опытом и умением целителя, с руками оторвут в любой госконторе и озолотят. Кто такие охотники, ты сам вчера на площади видел. Это элита бойцов Арланда.
Видел, конечно. Сам понимаю, что должны быть причины для того, чтобы такая женщина забилась в эту глушь и проводила свое время не блистая на балах и светских раутах, а в компании созданий и слуг Падшего. Нет, будь она мужеподобной особой с различными комплексами, я бы все понял. Такие есть и в земных армиях. Но в ней и в остальных волчицах скопилось столько нерастраченной нежности, желания любви и счастья, что поневоле хочется кого-нибудь убить.
— Все понял, не дурак.
Интересно, а если бы я был дураком, как бы ты это понял, «Я»?
Вновь обращаю внимание на Нату. Полуоткрытые губы, нежное лицо, прозрачная матовая кожа и немного испуганное выражение лица. Почти забытое чувство накатило на меня. Дикая смесь нежности, любви, заботы, счастья, желания спрятать от всего мира, от его бед и невзгод. Разум отшибло напрочь. Почти не соображая, где и с кем нахожусь, я наклонился и осторожно прижался губами к тонкой шее. Под ее кожей на грани чувствительности осторожно забилась жилка. Она, это она. Задыхаясь, я легкими касаниями перебирал ее чудесные волосы, гладил лицо, губы, узкие бедра, маленькую, аккуратную грудь. Целовал нежные плечи, гладкую шею, прелестные глаза.
— Влад, — едва слышно произнесла она.
Я не останавливался, потому что рядом со мной была она.
— Влад, — вновь прошептала она и, закинув чудесную, хрупкую руку за спину, обняла меня за шею.
Сердце рвалось от счастья: она со мной. Мои ласки становились более настойчивыми. Губы на ее теле сменялись руками, и наоборот.
— Влад, — простонав, она прижалась ко мне всем телом.
— Лика, — только и смог я прошептать, растворяясь в океане.
«Утро красит нежным светом». Какое утро — Хион уже близко к обеду. Поспал так поспал. Ну что ж, встаем и идем принимать водные процедуры. Жаль, что в номерах у Матвея не предусмотрены ванны. Ничего, не баре. Иду в конец коридора. Постояльцев не наблюдаю, только снизу доносятся несколько приглушенных голосов. Так, сначала в туалет типа сортир, а теперь и в душ. Ох, хорошо. Настроение отличное. Шрамы на руке исчезли, спасибо Нате. Ната…